Мерзлякова, татьяна георгиевна

НАШИ ЛЮДИ

Симоньян Маргарита
Журналисты

журналист, главный редактор и медиаменеджер

Яху, Хейнар
Журналисты

эстонский шашист, шашечный журналист, арбитр

Ярый, Рихард
Журналисты

деятель УВО, ОУН и ОУН , журналист

Яношевич, Драголюб
Журналисты

югославский шахматист, гроссмейстер

Яновский, Давид Маркелович
Журналисты

российский шахматист еврейского происхождения, претендент на мировое первенство, шахматный теоретик, практик и журналист

Яннопулос, Майло
Журналисты

британский журналист, общественный активист и редактор ультраправого издания Breitbart News

Янг, Гэри
Журналисты

британский журналист, колумнист «The Guardian» с 1993 года, с 2003 года её нью-йоркский корреспондент

Янбаева, Гульфия Гареевна
Журналисты

башкирская журналистка, общественный деятель

Работа в Комиссии по помилованию

Татьяна Мерзлякова возглавляет комиссию по помилованию Свердловской области и 13 лет является ее членом. Эта комиссия, созданная в 2002 году, рассматривает все ходатайства о помиловании и передает их на согласование губернатору Свердловской области, а тот передает их на рассмотрение Президенту России. Подавляющее большинство ходатайств отклоняется Комиссией. С 2002 года по март 2017 года Комиссия рассмотрела 3 032 ходатайств, из которых на рассмотрение губернатору рекомендовала 275 прошений[значимость факта?]. В конечном итоге президентом были помилованы только 24 осуждённых[значимость факта?].

Татьяна Мерзлякова представила Евгению Куйвашеву доклад Уполномоченного по правам человека в регионе за 2019 год

Свердловский омбудсмен Татьяна Мерзлякова представила губернатору Евгению Куйвашеву доклад Уполномоченного по правам человека в регионе, в котором отражены основные направления работы, достижения и острые вопросы, волновавшие уральцев, в 2019 году.

 В ходе рабочей встречи 10 февраля глава региона и омбудсмен обсудили также ход подготовки предложений для внесения поправок в Конституцию РФ. Татьяна Мерзлякова, напомним, входит в состав рабочей группы по корректировке основного закона нашей страны, созданной Президентом России.

«Уральцы активно вовлеклись в этот процесс . Я сейчас только вернулась из Режа, где мы провели первое в Свердловской области обсуждение за пределами Екатеринбурга, и мне там рассказали о том, что, по мнению людей, нужно в Конституции. Конституцию берегут, не сильно стремятся в ней что-то переписывать, но какие-то вещи хотелось бы в ней людям видеть. Это семейная политика, дополнительное образование – то, что нужно, чтобы дети выросли достойными», – сказала Татьяна Мерзлякова.

Представляя свой ежегодный доклад об итогах прошлого года, о деятельности Уполномоченного и о состоянии прав человека, омбудсмен отметила, что какие-то острые вопросы уже решены, какая-то часть еще находится в работе. На первую позицию среди проблемных тем она поставила ситуацию с закредитованностью людей, внесших в кредитно-потребительские кооперативы большие средства – свыше двух миллиардов рублей только в Уральском федеральном округе. По словам Татьяны Мерзляковой, этот вопрос практически невозможно отрегулировать на региональном уровне, поэтому 10 декабря прошлого года, в День прав человека, она обозначила проблему на встрече региональных омбудсменов с Президентом России Владимиром Путиным, и тот дал поручения федеральному Правительству и Центральному банку – проработать вопрос.

Также Татьяна Мерзлякова проинформировала губернатора о работе по защите прав человека в регионе. По ее словам, хорошим итогом совместной работы власти и бизнеса в прошлом году стало существенное снижение объема невыплаченной зарплаты в регионе.

Департамент информационной политики Свердловской области

В прямом эфире ведущие инфошоу «Областного телевидения» обсудили с Уполномоченным по правам человека Татьяной Мерзляковой ситуацию вокруг строительства храма Святой Екатерины

В эфире информационного шоу «События. Итоги дня» на ОТВ прошло обсуждение ситуации вокруг будущего храма Святой Екатерины и выбора места для его строительства. Гостем студии вечером 20 мая стала Уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова.

  Храм Святой Екатерины стал самым знаменитым пока не построенным храмом современной России. Дискуссии между его сторонниками и противниками продолжаются. С ведущими программы Евгением Ениным и Анной Абсалямовой поговорили о том, какие варианты выхода из ситуации у нас есть. «Храм на драме», так назывался сюжет.

Как вы оцениваете цивилизованность протеста в Екатеринбурге? Насколько мы цивилизованны в этом вопросе?

Татьяна Мерзлякова: Конечно, мы учимся еще протесту. Первое, что я хотела бы сказать: мы научились многому, и вот эта очередная акция нас научит проводить общественные слушания не в виде имитации этих слушаний, а в виде настоящего сбора интереса к общественному мнению. Это первое, потому что мы очень много, я, как уполномоченный, писала на эту тему, что городу было бы удобнее – раз, раз и сделать вид, что прошли общественные слушания. Это первое. Второе, что касается самого протеста. Вообще, город уже учился этому, и не один раз… Пришло новое поколение. Что мне не нравится в этом поколении? Я привыкла в любом поколении, в любой акции протеста садить за стол переговоров разных людей. Мне сегодня трудно найти, с кем договариваться можно, с кем переговариваться можно. Ведь невозможно разговаривать со всей улицей.

А это новый мир, добро пожаловать.

Т.М.: С новой улицей. И всё-таки новый мир, он тоже… Я бываю там, вы знаете, что я там бываю, на этой площадке сквера, и мне бы всё-таки хотелось, чтобы была выбрана какая-то часть людей, которая отвечает за то, что они собрали людей…

Татьяна Георгиевна, забудьте. Это наша молодость с вами. Она прошла.

Т.М.: Нет, вы знаете. Я не забуду. Во всем мире кто-то несет ответственность и с кем-то можно договариваться.

Как протест, так и поддержание порядка в этом месте, как вы оцениваете?

Т.М.: Порядок оценивается тоже как будто впервые. Первое. Это неправильно было, что в первый вечер у нас охраняли ребята из Академии боевых искусств. Второе. Я посетила 29 человек, которые сейчас арестованы, нет там подтверждения этих страшных рассказов, что все перебиты, переломаны. Две человека требовали медпомощь… Ну, один – там царапины серьёзные и всё

Но, вот, знаете, для меня очень важно, чтобы не попадали люди, которые пришли выражать собственное мнение. Мы ещё не научились этому – смириться с тем, что люди идут с общественным мнением, и вот силовой блок сегодня потихоньку идет к этому

Слушайте, были провокаторы, но большинство пело, плясало, веселилось. Ну, это же замечательно.

Т.М.: Я тоже говорю об этом.

Екатеринбург показал как раз доброе и цивилизованное, мне кажется, лицо протеста. Как мы это можем.

Т.М.: Поэтому мы сегодня написали на моем сайте, вы видели, что я столько интеллигентных лиц еще в спецприемнике не видела. Поэтому я думаю, что мы для себя пошли своим путём. У нас три правозащитных адвоката работают с этими ребятами. Есть даже преподаватели вузов. Поэтому будем учиться.

Если будет запущен опрос или голосование по новому или старому месту для храма, то опрос или референдум, который был ну вроде как на словах запущен и обещан раньше этого всего, он будет проходить?

Т.М.: Я хотела бы сказать: что бы ни проходило, мы создаём центр общественного наблюдения и всех, кто не хочет доверять тому, что будет происходить, мы приглашаем к себе возглавить этот процесс. Я обратилась к Константину Викторовичу Киселеву, который сегодня имеет альтернативное мнение, и мы еще подбираем несколько социологов. Мы готовы наблюдать за этим, чтобы всё, что сказано горожанами, учитывалось обязательно.

В общем, будем разбираться. Спасибо вам огромное за то, что вы к нам пришли. 

Общество потребления

— По закредитованности. Не загоняют ли люди себя сами? Покупают в долг самый дорогой телефон или не по средствам машину, при этом годами недоедая?

— Мне кажется, это не проблема конкретного человека. Мы допустили господство идеологии общества потребления. Ну разве можно жить без самого дорогого смартфона, лучше с дорогими стразами? Никак нельзя. И ничего с этим в мозгах людей не сделать. Я не хочу давать своей внучке смартфон, потому что то, куда погружают сети – страшно. Я не буду закредитованной, если подарю такой гаджет внучке, но не хочу. А когда я обнаружила, что в ее классе все с этими статусными гаджетами, а она белая ворона, я задумалась…

— А что у внучки?

— Обычный кнопочный телефон. Чтобы быть на связи. Если санитарка или уборщица тратит пять своих месячных зарплат на айфон – что ж, ей привито такое чувство достоинства. Раньше все понимали, что по средствам, а что нет, и не сильно атрибутами статуса беспокоились. Мы видим, как на Западе – там все ездят на машинах, и мы хотим так же. Там все с айфонами, и мы туда же. Я бы не стала осуждать эту санитарку или уборщицу. Она хочет жить в менее расслоенном обществе, и такими покупками она, наверно, сублимирует сегодняшнее отсутствие того уклада.  

Но ваш вопрос – далеко не обо всех. Закредитованность – это не удел только тех, у кого деформировано осознание себя в нынешнем социуме. Я вижу очень много закредитованных людей. Недавняя история – выселили из квартиры женщину, которая брала кредит для спасения своей дочери от онкологического заболевания. Дочка все-таки умерла, а женщина не справилась с валом обязательств.  

В наше время закредитованность – не просто бич. Многие живут от кредита до кредита. Более того – выплачивают кредиты адресным пособием. Можно спорить или не спорить, но факт остается фактом.

На днях летела самолетом, в зале ожидания полистала один известный во всем мире глянцевый журнал. Его аудитория – молодые девчонки. Им всем хочется выглядеть так, носить это и ездить на этом. Я в студенческие годы, приехав в большой город с Алтая, не была обижена тем, что у меня нет норковой шубы. В 70-е годы, напомню для молодых читателей, это было серьезным атрибутом статуса. На курсе были девочки, которые их носили, а мне она не нужна была! И сейчас не сильно надо.

Но сегодня все хотят быть как все <…> Странное словосочетание и состояние, очень легко внушаемое. Эта идеология переделала мир. Точнее даже сказать – катком переехала. Мы пытаемся сохранить остатки общества, где все равно, сколько карат на пальце и какой в кармане гаджет. Если мне сегодня предложат выбор между покупкой в хорошем ювелирном магазине и поездкой на Алтай, у меня даже нет сомнения – я еду на Алтай! А у 90% молодежи и выбора нет – они пойдут в ювелирный. Потребительская идеология их совсем запутала.

Ничто в жизни нормального человека не должно быть средством демонстрации статуса, а должно являться лишь средством передвижения, или связи, или сохранения тепла и так далее. На Западе этим переболели, пора и нам выздоравливать.